Семь пятниц на неделе. …никто не обещал спокойного дежурства… - Анатолий Ремнев

– Что с тобой? Все нормально?

Ставит передо мной чашку ароматного растворимого кофе.

– Ну и вид у тебя, – говорит она, – голова не болит? Могу дать аспирин.

Ирен практически садится ко мне на колени – так она близка, так свежа, и ее родинка на щеке сводит с ума даже в «полумертвом» состоянии.

– Дай простой водички! – прошу ее.

…после принятия меня в партию на Близнецах вспыхнули красные огни, затем они стали коричневыми. Но я тогда и не подозревал, что Близнецы уже контролируют всего меня, до последней клеточки тела. И проясненное ими сознание выдало один из моментов ночной пьянки, как четкую картинку: синюю капсулу, которую мне передал профессор Али и его слова: «выпьешь утром, запьешь водой, один раз и на все времена!».

Коричневые огни были напоминанием. Теперь я знал вот что. Али рассказал, пока мы выбирались на улицу из профессорской зоны И… невероятно, но факт. Нет, меня все же окончательно запутали. Выходило, что, стоял себе этот металлоискатель, никого не трогал, десятки лет, охраняемый неким Стражем; а вчера кто-то, небольших размеров, подошел, играючи подчинил себе Стража, вошел! – вошел в металлоискатель, и был таков.

Доводы Али: металлоискатель – это на самом деле Объект Один энтропов, некий портал для перемещений (каких перемещений, не было сказано). Никто не знает, где или когда окажешься, войдя в него. Страж – боевая система энтропов, поставленная ими для охраны входа в Объект Один. Эта система не подчиняется никому, даже никому из ино. Как она выглядит, тоже никто не знает. И ни в коем случае не надо задавать главный вопрос: кто такие энтропы… Ну, точно, сказки на ночь! Прогуливался некто в подвале МГУ, ему же неинтересно где-нибудь в парке, с девушкой, увидел металлоискатель, вернее, Объект Один, захотел посмотреть, что это, а тут Страж, скажем, в виде дубины: куда?! Стоять! А тот ему: какая красивая дубина! Иди ко мне! Та и пошла… соскучилась по ласке… они обнялись и вошли в Объект.

Итого, в сухом остатке: надо найти Стража Объекта Один и вернуть его на место. Но без Объекта Два, спрятанного где-то в зоне Шпиля МГУ, на самом верху, этого не сделать никак. Так, значит, надо еще и в Объект Два проникнуть. Да еще найти его. А там что? Там пульт управления. Управления чем? Нет информации. Тьфу на вас всех! Ренату разрешено почти всё (все приемы, кроме стрельбы боевыми патронами). Короче, суперменствуй, Ренатик. Твои галактические часы помогут тебе во всем.

Бревном бы вас… по черепушкам вашим пустым.

Ну что же, тогда все по порядку. Для начала – синяя капсула…

…Ирен взяла меня за руку, в которой лежала капсула.

– Что это такое? – спросила она, с любопытством ее рассматривая.

От близости ее губ и всего остального, столь любимого, я начал потихонечку впадать в состояние эйфории. В такое состояние впадаешь, когда тебя стригут в парикмахерской. Женщина – а это должна быть обязательно женщина – возится с волосами, подходит к тебе то справа, то слева, задевает бедрами, ее руки постоянно соприкасаются с твоими волосами, и поневоле ее теплая аура передается тебе и ты успокаиваешься… было все никак – а стало пофигу.

Я сжал ладонь.

– Прописали! Нужно это выпить! А ты потом поцелуешь бедного и несчастного?

Ирен тихо засмеялась. Только она одна в целом мире могла вот так тихо смеяться. Она уже начинала ворошить мои волосы. Это значит… Но ее дочка продолжала играть в прихожей блока.

Я не мог от этого расслабиться.

– Давай, пей! – шепнула Ирен мне на ушко.

Я закинул в себя капсулу, запил водой.

…и ощутил на губах страстный, обжигающий тело и душу поцелуй Ирен.

ПЯТНИЦА ПЕРВАЯ

Любовь

…когда я впервые увидел ее в коридоре 9-го этажа корпуса Г, мне показалось, что до этого момента я не жил, а так, поживал в полсилы. Мы обменялись с ней ничего не значащими словами приветствия и с тех пор здоровались.

Ее блок находился прямо напротив пульта дежурного по этажу.

Вечерами она появлялась нечасто, в основном либо сидела в блоке, либо пропадала в городе.

По ночам она брала подушку и шла, обнимая ее, мимо большой кухни в чей-то блок. Довольно скоро я понял, в чей, и стал ее про себя ревновать.

Ну как было не ревновать ее к этому серому и невзрачному типу, худосочному костлявому «рыцарю» наглого ордена, ведь он ходил с таким видом, будто делает ей одолжение своим вниманием. Женщины, насколько я успел понять, не умеют влюбляться в правильных ребят… ох не умеют, или не хотят уметь. Частенько их тянет вот к таким напыщенным персонажикам, которые считают, что они пуп земли, и все вокруг – для них. Одним словом, по моему мнению, он был никем и ничем, он был недостоин ее.

А девушку звали Ирина, и это имя мгновенно околдовало меня.

Все, что было в жизни до нее, отошло на второй план. Словно и не было самой жизни.

Мне стало интересно все, что связано с этой девушкой. Я хотел видеть ее все чаще. Я уже мечтал о ней, но чистой и красивой мечтой стремительно влюбляющегося мужчины.

Но всему мешал он, бесчувственный обладатель ее тела – бесчувственный холодный рыцаришко в старомодном костюме – явно третий лишний. Конечно, он и не подозревал, что есть еще кто-то, претендующий на его девушку.

Я начинал закипать от одной только мысли, что Моя (я уже так считал!) Ирен ходила к нему по ночам. Что Моя Ирен отдавалась этому недоноску на подушке, которую сама же и приносила с собой. Неужели она не замечает, что он всего лишь пользуется ее телом?

Думать об этом было больно. Представлять, как он овладевает Моей Ирен на этой злополучной подушке – и вовсе выше сил.

Замечала ли она меня?

В тот момент я и не задумывался, чего мне хочется от этой девушки. Я просто жаждал общения с нею. Хотелось гулять с ней по ночному зимнему саду, разговаривать об интересных вещах, и чтобы обязательно мой голос был уверенным, взгляд ясным, и самое главное – чтобы я был самим собой…

Совершенно не представлял себе, о чем можно было бы поговорить с такой красавицей, неуверенность была у меня в крови.

Эта девушка излучала тайну, которую мне очень хотелось разгадать.

Я не спал ночами, представляя, как она ходит по своей комнатке в блоке, освещая эту комнатку и все, что в ней есть, своей красотой. Мне обязательно нужно было узнать, как благоухают ее длинные темные волосы. Я вспоминал ее сладкий, с неведомым акцентом, голос и затыкал уши, чтобы не слышать ничего другого вокруг.

Все остальное было пылью – по сравнению с ее темными, зовущими глазами, с их загадочным блеском…

Я стал их рабом. Я готов был на любые безумства ради этих глаз.

Ночами, сидя за пультом, в тишине этажа, я с надеждой вслушивался: не раздастся ли ее смех за дверью или просто хотя бы ее голос? Не выйдет ли она, поставить чайник на кухне? Не обратится ли с какой-нибудь просьбой ко мне?

Иногда такое случалось, и я ловил себя на мысли, что похож на собачонку, которую удостоил вниманием и погладил горячо любимый хозяин.

Я смотрел на нее во все глаза, а она в смущении отводила взгляд…

Видимо, она как-то раз заметила мое состояние… затем были первые разговоры в коридоре, первые ее приходы ко мне за пульт дежурного, за полночь, чтобы просто пообщаться… и было приглашение как-то попить чайку в ее блоке, это уже я предложил, когда моя мама прислала мне вкусный, собственноручно приготовленный ею торт из Чебоксар… и неторопливые беседы, обмен мнениями, во время которых я был счастливейшим человеком на земле… и как с течением времени, после каждой новой встречи, ее глаза все больше улыбались мне, в них становилось все больше тепла… и, как всегда и бывает в молодости, в один неопределенный момент я перестал быть для нее просто другом и собеседником… наши души стали родными…

А затем и тела.

…Ренат в белой сорочке и темных брюках. В ее комнате интимный красноватый полумрак. Она не может более сопротивляться своим желаниям.

В полумраке, созданном ею сегодня с одной целью, Ренат – высокий, худощавый мужчина с завораживающим голосом. И на самом деле он точно такой же. Он бесконечно терпелив. Сейчас читает ей какие-то стихи, вроде бы, свои собственные.

Красный интимный полумрак от обычной настольной лампы, накрытой красным пледом. Все ее чувства направлены на него. Она даже не совсем прислушивается к тем словам, что он произносит. Слова не имеют никакого значения. Главное – что он здесь, с ней.

Неужели он не понимает такого явного, кричащего знака – интимного красного полумрака!?

Она полулежит перед ним. От волнения ему кажется, что в комнате жарко. Едва початая бутылка шампанского. Шоколадка. И стихи собственного сочинения.

О чем они говорят?

Да разве имеет это какое-либо значение?

Она же сама пригласила его посидеть за чашкой ночного чая, никто ее за язык не тянул. От такого приглашения он слегка обалдел. Даже забыл о том, что он на дежурстве.